Важно, что, во-первых, при самых твердых планах на будущее, при самой четкой регламентации градостроительной политики всегда остается (как уже ранее было сказано) очень большой простор для последующей импровизации, для свободы деятельности потомков. А во-вторых (и это самое главное), во все эти планы может и обязательно должен входить учет эффекта интуитивного, непредвидимого, неожиданного. Причем не только за счет архитектуры, но и произведений всех других монументальных искусств, внесенной в город природы (воды, зелени, искусственного рельефа и пр.), за счет уже ранее названной, наиболее подвижной городской плазмы — в виде непрерывно меняющихся надписей, рекламы, малых форм и прочего, о чем также уже было ранее сказано.

И все равно все это возможно предвидеть, даже эту самую неопределенность. Прелесть естественной, природной неожиданности не будет конкурировать с эффектами запланированной (мнимой) неожиданности, вроде внезапно открывающейся в перспективе, за поворотом тесной ломаной или криволинейной улицы, замыкающей ее высокой башни или, наоборот, открытого и широкого пространства.

Когда говорят об образе, то тут же следует говорить и об условиях его восприятия. Необходимо точно знать, как город воспринимается.

Может ли он быть охвачен нашим восприятием целиком? Как правило, город сейчас так велик, что такое одноразовое восприятие исключается.